ИЗ ИСТОРИИ СУДЖАНСКОГО КОВРОВОГО ТКАЧЕСТВА
автор: Ю. С. Спесивцев.
Возникновение коврового ткачества в Судже в первую очередь связано с ткацким цехом, появившимся в городе, вероятно, еще в XVII сто-летии. Сведения об этом приводит А. И. Дмитрюков в статье “Ремесла в городах Судже и Рыльске”. Ткачеством в цехе занимались в основном мужчины. Как и в других ремесленных цехах, управление ткацким цехом осуществлял цехмейстер. Он следил за тем, чтобы мастера не воровали полотно у своих заказчиков. Если вина мастера была доказана и выяснялось, что ткач действительно утаил часть пряжи, виновный наказывался штрафом. Если ткач повторно попадался на краже пряжи, шерсти или полотна, то его клали перед станком цехмейстера вниз лицом и часть волос (чуб) заклинивали. В таком положении виновный находился до тех пор, пока шло разбирательство дела. Если мастер оказывался виноват, то его наказывали кнутом, по местному – пугою(1).
Мастера-ткачи в XVIII в. производили большое количество полотна, которое шло на продажу в новые города на побережье Черного моря(2). К началу XIX столетия в цехе ткали льняные, сулянковые и замашные полотна. К этому времени заниматься ткачеством в цехе стали и женщины. Суджанские цеховые ткачи имели особые ткацкие станы, а также применяли свои способы выделки пряжи, широко бытовавшие на территории Слободской Украины(3).
Помимо полотна, простого и скатертного, суджанские мастера, вероятно, изготавливали и ковровые изделия, хотя в материалах Дмитрюкова упоминаний о ковровом ткачестве в местном цехе нет. Ремесленное объединение ткачей угасло в Судже в первой половине XIX столетия(4).
Появление коврового ткачества как популярного вида деятельности суджанских мастериц, несомненно, связано с суджанским ремесленным ткацким цехом. Переселившиеся в слободы Гончарная Гора, Замостье, Заолешенка бывшие цеховые мастера стали заниматься ковровым ткачеством семейно. Ковры ткали в основном женщины и девушки. Каждая семья была, таким образом, небольшой производственной единицей. При этом происходило своеобразное географическое разделение на виды занятых ткачами изделий. Так, в селе Саморядово ткали полотенца, настольники, пояса для одежды и конской упряжи. В таких же деревнях как Любимовка и Касторная стали специализироваться на выпуске геометрических и цветочных ковров.
Ковровое ткачество стало распространяться среди русского населения Суджанского уезда с XVII в., причем прежде всего в среде однодворцев, где у женщин имелись условия для занятия ковровым делом. Украинское же население уезда опиралось на развитое ткацкое цеховое производство в подгородных казачьих слободах и селах Гончарная Гора, Замостье, Заолешенка, Казачья Локня, Лебедевка, Новоивановка.
На курской земле ковровое ткачество появилось еще в XVII столетии как домашнее производство. Женщины изготавливали на простом ручном станке (“кроснах”) холсты, сукна, пестрядь, шерстяные и льняные ткани, а также делали кушаки и ковры. В XVIII в. ковровое ткачество было уже одной из значимых статей дохода местных мастериц. В топографическом описании Харьковского наместничества (1788 г. издания) указывается, что в Харькове “торг коврами настолько велик, что многие тысячи их расходятся по великорусским селениям и даже за границу”(5). Привозили в Харьков ковры и из Курской губернии. На Коренской ярмарке среди изделий местных ткачих упоминаются ковры, попоны, коврики, которые покупали как местные жители, так и купцы из других губерний. Особенно много ковров вывозилось в Москву, Нижний Новгород, Казань и другие российские города, а также за рубеж(6).
Такой спрос на ковровые изделия был обусловлен их хорошим качеством. Изготовлялись они в основном крестьянками из зажиточных однодворческих семей, лично свободных, имеющих достаточно времени для выделки ковров.
Ковры производились также на суконных и ковровых фабриках, которые принадлежали крупным помещикам. На этих фабриках работали крепостные крестьяне и крестьянки. В Курской губернии было несколько таких фабрик: в с. Ракитном Грайворонского уезда (князя Н. Б. Юсупова), сельце Ивановке Старооскольского уезда (помещика А. А. Лутовикова). Имелись коверные помещичьи мастерские в селах Никольском и Колпаковке Льговского уезда. Практически во всех уездах Курской губернии в первой половине XIX в. действовали небольшие помещичьи ковровые мастерские(7). В 1837 г. в Курске состоялась губернская выставка естественных и мануфактурных произведений, на которой было представлено 15 ковров.
Однако значительная часть ковров до отмены крепостного права в 1861 г. производилась в однодворческих селениях, где сохранялся жизненный уклад, характерный для XVII столетия. Очень показательна в этом плане выставка 1851 г., устроенная на Коренской ярмарке. Представленные на ней 16 ковров были изготовлены государственными крестьянами (однодворцами) Курского, Фатежского, Тимского и Обоянского уездов. Все они были удостоены различных премий(8). В 1882 г. ковры Анны Анпилоговой из с. Прилепы Фатежского уезда были удостоены серебряной медали на Всероссийской художественно-промышленной выставке.
Важную роль в деле сохранения коврового промысла во второй половине XIX в. стали играть земства. Лидерами коврового производства в Курской губернии в это время становятся Суджанский и Фатежский уезды. Об этом свидетельствуют, в частности, и заработки мастериц. В Фатежском уезде в 1882 г. совокупный годовой заработок местных мастериц достигал 3000 руб. в год при стоимости ковров от 7 до 100 руб. за штуку. В Суджанском уезде сумма выработки каждой семьи составляла от 20 до 100 руб. в год(9).
В пореформенный период в губернии наметился некоторый спад производства и продажи ковровых изделий. К началу XX столетия только суджанское земство продолжало поддерживать производителей ковров и открывать ковровые школы-мастерские для девочек. Снижение спроса на крестьянские ковры в конце XIX в. современники объясняли несовершенством народного ковроткачества, плохой пряжей, неумением мастериц пользоваться новыми анилиновыми красителями, а главным образом – отсутствием хороших модных рисунков.
Эти проблемы суджанское земство успешно решало. Открытие учебной мастерской в д. Касторной в 1900 г. стало первым и важным шагом в развитии коврово-ткацкого промысла. Деревня, где была открыта мастерская, находилась на полпути от Суджи до Курска, поэтому готовые изделия было легче отправлять в Москву и Петербург. Успех начатого дела привел к появлению подобных учебных мастерских в Судже, Мирополье, Обояни. Принятые меры содействовали сохранению коврового ткачества и в других уездах Курской губернии(10).
В советский период курское ковровое ткачество определялось работой Суджанской артели “Ткачиха” (до 1961 г.), а затем (с 1962 г.) – Суджанской коврово-ткацкой фабрики и ее филиалов в разных районах области.
Артель “Ткачиха” выпускала традиционные курские цветочные ковры. В 1934 г. она выпустила 401 кв. м продукции на сумму 21 854 руб., в 1939 г. – 463 кв. м на 67 950 руб., в 1940 г. – 484 кв. м на 71 830 руб.
Художественную ценность суджанских ковров можно проследить по их представленности на крупнейших выставках. Еще в 1921 г. коврово-ткацкие изделия кустарей Суджанского уезда выставлялись на выставке в Таллине(12). В 1937 г. продукция суджанских мастериц участвовала во Всемирной Парижской выставке, в 1939 г. – в Международной выставке в Нью-Йорке. В 1939 г. на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке экспонировался ковер “Свекла”, созданный мастерицей Х. Г. Скибиной(11).
За 1930-е гг. коллектив артели значительно вырос. Если в 1934 г. в ковровом цехе работало 24 мастерицы, то в 1936 г. уже около 350, а в 1939 г. – 1200.
Приведенные данные показывают, что артельный труд давал возможность не только успешно развивать промысел на местном уровне, но и успешно торговать произведенной продукцией за границей, откуда заказы стали поступать ежегодно.
Важным фактором в деле развития промысла стало создание в Судже в 1925 г. школы ткачества, которая смогла подготовить мастеров для небольших артелей не только Суджанского района, но и других районов Курской области(13). Благодаря этому артель “Ткачиха” имела филиалы в Беловском, Большесолдатском, Дмитриевском районах. Эти филиалы работали впоследствии и в составе Суджанской ковровой фабрики.
С сентября 1941 г. артель “Ткачиха” была закрыта. Но после освобождения Суджи от немцев она одной из первых возобновила свою деятельность и за неполный 1943 г. получила прибыли 38 989 руб. В 1944 г. в артели работало 168 человек. В последующие годы она восстановила свой потенциал, подорванный войной. Суджанские ковры имели успех на Всемирной выставке в Брюсселе в 1959 г. В 1960 г. произведения артели успешно демонстрировались на Всесоюзной художественной выставке народных промыслов в Москве. В 1960 г. было выпущено 770 кв. м ковровых изделий на 163 400 руб. К 1962 г. в артели трудилось 199 человек.
В 1962 г. на базе артели “Ткачиха” была создана Суджанская коврово-ткацкая фабрика, которая в дальнейшем пользовалась теми наработками, которые были заложены артельным трудом мастериц. Производство ковров резко сократилось: в 1962 г. было выпущено всего 25 кв. м., в 1963 г. – 27,1 кв. м, в 1964 г. – 29,2 кв. м, в 1965 г. – 22,8 кв. м. Таким образом, успешное развитие артельного коврово-ткацкого промысла в Судже было прервано неудачной административной реформой, которая не имела успеха потому, что оказался нарушен привычный труд мастериц, в том числе надомниц.
Кризисные явления в российской экономике, проявившиеся в 1990 е гг., привели к тому, что фабрика в Судже была закрыта, а ковровое производство стало угасать. Общие для всех промыслов причины упадка можно видеть и на примере суджанского коврового ткачества. Низкая оплата труда мастеров и художников не давала притока молодежи.
После того, как в 1992 г. новое здание фабрики сгорело, ее руководство так и не смогло найти возможностей для сохранения в Судже коврово-ткацкого производства. Этот пример наглядным образом показывает, что коврово-ткацкое художественное производство в Судже, как и некоторые другие традиционные промыслы России, не смогло выжить в рамках фабрично-заводской промышленности.
Однако и без государственной поддержки промыслы также не смогли бы существовать. Артели даже в момент своего наивысшего расцвета не могли обеспечить спроса местных жителей на свою продукцию. Ковров не хватало. Они широко использовались для оформления интерьеров театров, дворцов культуры, клубов, домов отдыха, детских садов и, конечно же, домов и квартир советских граждан. Артельную форму производства необходимо было сохранять, повышая, прежде всего, художественный уровень работ. Увеличение числа надомниц и занятость местного населения промысловым художественным трудом укрепило бы статус Суджи как одного из лидеров коврового дела в России, создало бы условия для того, чтобы ковровое ткачество стало бы брендом города, содействовало бы развитию туристического бизнеса.
В настоящее время несмотря на все трудности традиции коврового ткачества в Судже пока еще не угасли окончательно. В Суджанском техникуме искусств действует отделение декоративно-прикладного искусства и народных промыслов “Художественное ковровое ткачество”, где студенты получают знания по основам коврового ткачества, изучают курский цветочный ковер, гобелен и другие техники коврового дела. Это вселяет надежду, что Суджа сможет сохранить традиции коврового ткачества и промысел, как и прежде, займет свое достойное место среди других народных художественных центров России.
Черный фон как символ курского чернозема, цветущие здесь маки, пионы и розы – всё это вот уже 300 лет составляет традиционную композицию суджанского ковра. Можно встретить вытканные лилии, а еще полевые цветы – вспомогательные элементы, усиливающие впечатление от рисунка. Цветочное поле суджанского традиционного ковра расстилается особым сочетанием цветов и орнамента. Это не безвкусная или аляповатая композиция, а гармонично подобранные цвета, линии, которые создают выразительный узор.
Преподаватель отделения «Художественное ковроткачество» Суджанского колледжа искусств им. Н.В. Плевицкой Елена Михайловна Ворошилина рассказывает: «Всегда отмечалось, что суджанские ковры высокохудожественны в отличие от других. Очень красивы они по композиции, фон всегда был частью орнамента. Т.е. он не был просто вспомогательным, как фон, на котором изображена одна роза, а имел свой узор. Поэтому, если убрать все цветы, то сам орнамент останется».
Художественная выразительность суджанских мастериц не раз получала высокую оценку мировых экспертов. Их ковры побывали на крупнейших выставках страны и мира: на Всероссийской художественно-промышленной выставке в 1882 г., на выставке в Таллине в 1921 г., Всемирной Парижской выставке в 1937 г., Международной выставке в Нью-Йорке в 1939 г., Всемирной выставке в Брюсселе в 1959 г. и в 1960 г. на Всесоюзной художественной выставке народных промыслов в Москве. Но слава об этих коврах началась еще XVIII веке, когда через г. Суджу стали проходить торговые пути, активно тогда расширявшиеся, и Суджа стала крупнейшим центром ковроткачества. Изделия продавали на Коренской ярмарке, которая проводится в Курской области и сегодня. Оттуда ковры развозили в города по всей России: Москву, Нижний Новгород, Казань, Харьков и др. В документе Харьковского наместничества за 1788 г. писалось: «Торг коврами настолько велик, что многие тысячи их расходятся по великорусским селениям и даже за границу».
Еще одна уникальная и важная черта суджанского ковра – это кайма. На ней тоже делается акцент. «Если в других коврах убрать кайму, то ничего не изменится. Но у нас она играет не второстепенную роль. Кайма бывает широкая, с узорами, туда входят те же цветы, что есть в центре. Они тоже широкие, красивые, там получается своя история. И нельзя убрать кайму, потому что вся композиция тогда рушится», – объясняет Елена Михайловна.
Суджанские ковры украшали министерство иностранных дел СССР, посольства Югославии и Монголии. Шесть ковров по 32 метра были изготовлены для гостиницы «Россия» в Москве. А для столичной библиотеки имени Ленина был выткан ковёр с портретом русского первопечатника Ивана Федорова.
